ГАЛИНА СЛЁЗКИНА

СПАСИБО, БОГ, ЖИТЬ БЫЛО ИНТЕРЕСНО...
О стихах Людмилы Чумакиной

Основательно изучив творчество многих Белгородских поэтов — в том числе и тех, чьи произведения известны далеко за пределами области, я прочитала, наконец, стихи Людмилы Чумакиной. Каюсь. Всё откладывала её творчество на «потом». Почему-то думалось: ну что там найдётся особенное? Обычное женское восприятие мира. Что греха таить: тема женских стихов не часто выбивается за пределы известных, пусть даже извечных мотивов.

Однако, прочитав уже первое из её стихотворений, строчкой из которого я озаглавила свою статью, тут же поняла, что была неправа. Поняла, что Людмила Чумакина обладает тем редким даром, благодаря которому в её творчестве затрагиваются те самые вечные темы, которые и делают автора настоящим поэтом.

ПАМЯТИ ПЕТРА РЭБАНЭ

А смерть — небездарна,
В ней — бездна таланта,
Она изъяснялась
Терцинами Данта.

Зависел успех
От усердия смерти,
Когда на Голгофе
Творилось бессмертье.

Она же собою и попрана
С блеском.
Посредницей — смертью
Сам Бог не побрезгал.

А люди, как люди, —
в пространстве для стычек
противятся смерти
слезами — с ресничек.

Не так — сочинитель
противится смерти —
он пёрышком слово
на листике вертит.

Его назову я
Петром-рыболовом.
Рыбацкая снасть его
Прорвана словом.

Оно уплывает.
И где ему сбыться —
Не знают ветра,
и не знает водица.

И лишь коростель
У меня в изголовье
Кричит и кричит
О Петре-рыболове.

2010

Тема смерти волнует автора в этом произведении. У Чумакиной она в извечном поединке с жизнью. И в том, что она «небездарна» олицетворяется её сила, её власть. Развивая тему, автор охватывает главное событие в истории человечества. Чем она была на Голгофе, где творилось бессмертие.

Тут же приводится два полюса отношения к смерти: страх простого человека и усилие поэта, побеждающего смерть бессмертием своего творчества. А Пётр-рыболов... В нём без сомнения угадывается Апостол Пётр, несущий по свету учение Христа о бессмертии души…

Предположим, что смерть, по мнению Людмилы Чумакиной, можно победить. Ну а жизнь? Что о ней говорится?

*  *  *

              Родиону Рэбанэ

Однако ж смешно
И трагично живём,
Себя ограждая тряпицей.
Мы в проймы обнов
Локоточки суём,
Весёлыми делая лица.

Тряпица скрывает,
Тряпица хранит,
Тряпица поведает много.
Порфиры, шинели, плащи —
Это щит.
Тряпица нашлась
И для Бога.

Для сердца б найти
Подходящий лоскут,
Чтоб стало оно веселее,
Но этот лоскут
Всё никак не соткут,
Весёлые нитки жалея.

А, может быть, сердце,
Не спя никогда,
Затем и стучит своевольно,
Что в замысле нет
Для него лоскута,
В который уткнуться
Не больно.

2010

Живём мы, по мнению автора, смешно и трагично. А вся трагикомедия нашей жизни состоит в том, что окружая себя материальным комфортом, мы надеемся спастись от всех опасностей и бед. Между тем, как сердце наше, при всём том, остаётся открытым и абсолютно незащищённым. По сути, в этом, собственно, и состоит абсурд человеческой жизни….

Так даже в двух этих произведениях воссоздаётся всё мироздание, рождая при этом широкие философские обобщения.

Едва ли не в каждом стихотворении Людмилы Чумакиной берётся (в историческом плане) крупный пласт человеческого бытия, и ведётся его философское осмысление.

*  *  *

          Подругам: Наташе Савейковой,
          Лене Адамской, Рите Черненко

Мы пока ещё квадрига.
Ещё рядом наши лица.
И планета, как коврига,
в Божьих пальцах шевелится.
Шевеление в подкорке.
Ещё крутятся колёса,
ещё цокают подковки,
и от вечного вопроса —
ещё всё неразрешимо,
ещё сердце глуповато,
ещё можем без режима
жить, и врать витиевато,
отмечая именины,
оросясь винцом Тосканы:
чёрной-чёрной, длинной-длинной
струйкой щупая стаканы.

2013

Обращаясь в этом стихотворении к своим подругам-современницам, Чумакина употребляет слово «квадрига» — оно из древнего языческого мира. Столь же древнее и вино Тосканы… «И планета, как коврига, в Божьих пальцах шевелится»… Все эти, столь выразительные, столь зримые эпитеты — яркое выражение извечных законов бытия. И среди этих законов красноречиво проступает быстротечность человеческой жизни:

Ещё крутятся колёса,
ещё цокают подковки,
и от вечного вопроса….

В поэзии Людмилы Чумакиной, столь далёкой от уютной атмосферы семейного гнёздышка — создан свой, удивительный, оригинальный мир человеческого бытия. Этому можно только удивляться. Строчки её стихов, чудится, охватывают всю вселенную.

*  *  *

             Брату Валентину

Как из небыли слышится
     храп этот конский.
Как из небыли видятся —
     зной и пески.
По глазам, по походке твоей
     македонской
затоскую… и брошусь
     по следу тоски!

Когда шёл ты — пески
    не скрипели, а пели:
льстило древним пескам,
     что ты их попирал.
Твоя поступь осталась
     и в свисте метели!
И согдийский песок
     под ногой замирал!

От коней и снегов —
     отлучили пустыни.
Золотым миражом
     опрокинули взгляд.
Но прошедшая жизнь —
     мне отдушиной ныне,
где пески и метели
     поют и свистят.

Где сидим мы в обнимку
     у отчего дома,
где родители рады
     изменникам — нам,
где под август — в копне
     золотится солома
и алтайский туман
     шелестит по кустам.

Где азийский песок
     обжигает нам кожу,
где сбылась эта сказка
     о дальней стране.
Если Бог — это всё, —
     Он, конечно, поможет
долететь, куда надо,
     тебе и родне.

По твоей македонской
     походке и стану
всё тоскует, тоскует
     азийский песок,
два холма день и ночь
     занося непрестанно,
где лежишь с согдианкой:
     к височку — висок.

2013

Читая эти стихи, невольно приходишь к мысли о том, что их автор принимает жизнь такою, какова она есть. И даже выстраивая в стихах свою особую философию, воссоздавая широчайшие картины бытия человеческого, Людмила Чумакина совсем не мучается вопросами о счастье, об удаче, о том, что дала ей, и чем обделила судьба. Ко всему у неё философски спокойное отношение. И это красноречиво подтверждает одно из её стихотворений.

*  *  *

И я скажу, намаявшись безвестно,
как гамсуновский БОМЖ, —
«Спасибо, Бог, жить было интересно»,
всё кончено, и всё ж …

Ещё я здесь. Стою меж чёрных веток.
Гляжу на Звёздный Ковш.
Не нужно мне глобального ответа,
всё кончено, и всё ж …

Ещё я жду, шатаясь ночью звёздной,
когда своим ковшом —
Бог зачерпнёт земной воды морозной,
где рыбки нагишом.

2009


Учитывая всё вышесказанное, остаётся констатировать: в поэзии Людмилы Чумакиной есть нечто удивительно новое и неповторимое. Истинно своё.

2016

Публикуется по авторской рукописи




Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2016