ГЕННАДИЙ ОСТРОВСКИЙ

А ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ЛЮБИЛИ?...
Из книги «За весенними птицами» (1981)


А ВЫ ЛЮБИЛИ?

А вы когда-нибудь любили,
Совсем не ведая о том?
А вы когда-нибудь ловили
Полночный снег горячим ртом?

А вы на окнах рисовали
Её лицо, излом бровей?
А вы хоть чем-то рисковали
Во имя женщины своей?

Не говорите «нет».
Соврите.
Но только после — полюбите
Неведомую...
А потом —
Ловите снег горячим ртом!

УЕХАЛА...

Она уехала в Сухуми —
К медузам, к синей глубине.
Как бы пощёчину сухую
Отчаянно влепила мне.

Она растаяла в тумане...
Я тёмной ночью,
Зол и смел,
С последней трёшкою в кармане
Между вагонами висел.

Не знал я адреса.
Лавиной
Неслось молчание моё.
Я ехал, чтоб сказать любимой,
Как ненавижу я её!



*  *  *

Сквозь косую полосу,
Дождевую, лобовую,
На руках тебя несу,
Словно птицу, чуть живую.

...Говорю, что это есть,
Не скажу, что это было.
Грома радостная весть
Снова с неба привалила.

Снова, душу осеня,
Ничего не сочиняя,
Память высветит меня,
Словно молния ночная...



*  *  *

Ты думаешь, это легко —
С любовью расправиться силою,
Когда ты стоишь далеко,
Чужая, моя, некрасивая.

Ты думаешь, верность храня,
Я тоже умру под колёсами,
Когда ты зарежешь меня
Глазами своими раскосыми.

Смотри, как меж мной и тобой
Снега ядовитые кружатся...
Разрушится боль и покой,
Пространство одно не разрушится,

Где, все забывая слова,
Уже не умея отчаяться,
Дурная моя голова
Над правдой высокой печалится.



ПЕРВЫЙ СНЕГ

Календари сбивая с толку,
Деревья повергая в дрожь,
Снег падал медленно и долго
И на январский был похож.

Но к полдню
Солнца лучик слабый
Взглянул на ранние дары —
И снежные рыдали бабы
На все окрестные дворы.



СВАДЬБА

Если это всё понять бы,
Я бы плюнул — не гадал.
За твоей весёлой свадьбой
Я спокойно наблюдал.

— Счастья! — рюмку об пол третью
Грохнул тесть навеселе.
Счастья? Дудки! Хоть разбейте
Всю посуду на земле!

Обнесли, пообходили —
Денег в блюде до краёв...
Да с ума вы посходили —
Вы ж не знаете её!

Я-то знаю и такое:
Неподкупна и нежна,
Над единственной строкою
Ночь проплакала она!

Да вы знаете, как было?
— Ты сбежишь со мной?
— Сбегу! —
Те слова, что говорила,
И не снились жениху.

Что он там вприсядку рубит!
Я хоть руку отрублю,
Но она его не любит —
Это я её люблю...



*  *  *

Я в одиночестве всё злее
Шутил над нашею бедой,
И ветви ивы словно змеи
Переплетались надо мной.

И, отрешённый, сбитый с толку,
Когда совсем уже невмочь,
Я на траве лежал,
И долго
Земля проваливалась в ночь.



ПРИЗНАНИЕ

Нет, ты меня молчаньем не обидишь.
Ты отвернись от тёмного окна:
На чёрном небе птицу не увидишь,
Пусть даже будет белая она.

Как птица ты жила на вольной воле
И не считала вычерпнутых дней.
Тебе и так своей хватает боли!
Зачем ещё ты делаешь больней?



*  *  *

Заходи, садись ко мне поближе,
Говори о прошлом веселей...
Я тебя ни взглядом не обижу,
Ни жестокой памятью своей.

Не сигналят годы-пароходы...
Восемь лет — полосочка, провал.
Я скажу: «Хорошая погода».
Ты ответишь: «Дождик перестал».

Время проплывёт златою рыбкой.
Ты уходишь? Что ж, я не держу.
Даже улыбнусь пустой улыбкой,
Даже аккуратно провожу.



*  *  *

Ты придёшь и сядешь робко
У морозного окна,
И заметишь, как неловко
В том окне отражена.

Не проронишь и полслова
О себе самой. И лишь
Долго-долго про Рубцова
Грустно-грустно говоришь.

И страшней любого крика
Этот голос, и в конце
Отрешённая улыбка
Вдруг проступит на лице.



*   *   *

— Не пиши о ней, —
Говорят друзья.
— Уходите прочь, —
Отвечаю я.

Я живу тобой,
Я на слово крут.
А друзья молчат,
А друзья не врут.



*  *  *

Мне скажет друг: «Забудь обиду».
Скажу: «Забуду!» Не для виду.

Мне скажет враг: «Прости вину».
Прощу. И глазом не моргну.

Мне скажет сердце: ты нечестен.
Я в тот же миг сгорю на месте.

Однажды сердцу так скажу я:
Забудь давнишнюю, чужую!

А сердце нас не бережёт:
Забуду — скажет.
И солжёт.



*  *  *

Дай же руки твои бесстрастные,
Что судьбу мою в пыль крушат!
Что же варежки ярко-красные
На снегу молодом лежат?

Что же волосы так разветрило
Из-под шапочки меховой?
Почему же ты мне не верила,
Что я всюду живу тобой?

Видишь, варежки подморозятся —
Их сейчас украдёт пурга.
Почему так легко проносятся
Годы быстрые, как снега?



*  *  *

Ничего за тучами не видится,
Сумрак опустился тяжело.
В небо, словно в мутную чернильницу,
Самолёта пёрышко вошло.

Молния! — и небо режет трещина,
Даль загрохотала, пролилась...
Где ты, неприкаянная женщина,
Что однажды счастья дождалась?



НАЕДИНЕ С СОБОЙ

Нас ничего уже не мучит,
Что мы хотели уберечь:
Ни новый день, ни добрый случай,
Ни рассудительная речь.
Ты отошла в такие дали,
Откуда видно хорошо,
Как птицы к небу улетали,
Как снег навстречу им пошёл...
Нас ничего уже не мучит,
Но посмотри сейчас со мной,
Как ветер вздыбился над тучей
И крутит пыль, как шар земной!
Да неужели это было,
Да неужели вовсе зря
Нас тьма полночная слепила
Горячим светом января?..
Я не пишу стихов «на тему»,
Я перед богом не солгу!
Я напишу тебе поэму —
Потом на площади сожгу.
А ты пройдёшь и взгляд уронишь,
Страшась весёлого огня,
И даже мыслью не догонишь
Того, далёкого, меня.



*  *  *

Ты помнишь, как всё было просто?
Упало солнце в глубину
Большой реки,
И месяц острый
Порвал гитарную струну.

Как сосны пели над травою,
Одним костром озарены!
Как были мы перед собою
И беззащитны и сильны!

Мы знали: солнце нас разбудит.
Не веря мраку и словам...
Ты поняла теперь, что люди
Неправду говорили нам?



*  *  *

А в Москве шумит листва!
Я в Москву приеду
Ради
Дорогого существа,
Что живёт в Зеленограде.

И пойду я не спеша
Полем выжженным, а в поле —
Как пропащая душа,
Ветер бесится на воле.

Сквозь высокие кусты
Проберусь к тебе нелепо...
— Ты откуда? — спросишь ты.
Я скажу:
— Свалился с неба!

Красноватая едва,
Обозначенная резче,
Сумасшедшая листва
За окошком затрепещет.

Нам ли годы заметать?
Нет у нас таких привычек.
Будет в окна залетать
Резкий голос электричек.

Подоспеет вечер злой —
Скажешь тихо: — Убирайся!
Что ты делаешь со мной?!
Уезжай!
Пиши!
Останься!



*  *  *

Катилась под ноги дорога,
Прохожая терялась речь.
А счастья было столько много,
Что не хватало наших встреч.

Я говорил тебе: «Не надо!
Не надо же!»
И видел сам,
Как било белым снегопадом
По золотым твоим глазам.

Я тряс тебя: да не реви ты!
И был глупей со стороны...
А руки — снегом перевиты,
А пальцы переплетены.

Катилась под ноги дорога,
Прохожая терялась речь.
А счастья было столько много,
Что и двоим не уберечь!



ДАВАЙ ПОРАДУЕМСЯ ОСЕНИ...

Мы в озерцо букеты бросили —
Остались запахи в горстях...
Давай порадуемся осени,
О пыльном лете не грустя!

Давай порадуемся холоду
И помолчим,
И всё потом —
Про эту муть над Белым городом,
Про свет в карьере меловом.

Ты посмотри, как удивительно
Мерцает даль и высота,
Как бескорыстно и невидимо
Живёт на свете красота!

Хвостом ударит рыба в озере —
И камыши зашелестят...
Давай порадуемся осени,
О бесконечном не грустя.

И, не пытая птиц гитарою,
За перекатистым ручьём
Присядем мы на землю старую
И песню старую споём!



ЛЮБИМАЯ

Сбежать но берегу крутому,
Обнять в речушке облака...
Всегда близка дорога к дому
И лишь от дома — далека.

Любимая!
Я сам в ответе
За каждый шаг,
Случайный след...
Пока ты есть на белом свете,
Он будет белым, этот свет.



*  *  *
                   А. Л.

Не верящие ни во что
Среди доступного, но лживого
Как презирают нас за то,
Что мы хотим непостижимого!

Так будет нашею виной
Та женщина — с печалью истинной, —
Оставшаяся не одной,
А самой что ни есть единственной...



Источник: Островский Г. В. За весенними птицами. Стихи. М. Современник. 1981. Стр. 20-33

Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2017