ВИТАЛИЙ ВОЛОБУЕВ

АНЮТА
Рассказ

С Анютой мне не повезло.

Мужчины, приезжающие отдохнуть к морю, совершают всегда одну и ту же ошибку: бросаются к первой же, улыбнувшейся в ответ женщине, которая кажется им пределом всех их мечтаний. И только через день-другой замечают, что можно было и присмотреться, выбрать, чтобы потом не томиться до конца срока тем, как оставить эту самую первую.

Мы встретились в переполненном автобусе, который вёз нас из центра Феодосии к Золотому пляжу. Какая-то старушка всё не могла пристроить своё новое пластмассовое ведро, за которым она нарочно ездила на базар. Наконец она подняла его вверх и держала над головой, пока какой-то сердобольный хлопец в солдатской форме не взял его, чтобы поставить кому-то из сидящих на колени. Но старушка всё время старалась не потерять ведро из виду и потому крутилась и создавала неудобства всем, кто окружал её.

Пока я наблюдал за старушкой и её борьбой за ведро, всё остальное, что происходило рядом как-то не привлекало внимания. Но когда ведро было пристроено и я повернул лицо, чтобы взглянуть на то, что делается прямо передо мной, вот тогда я всем телом почувствовал, что прижат живот к животу к женщине, которая поначалу пыталась вывернуться, чтобы не так неприлично быть прижатой к мужчине, но потом либо поняла, что это бесполезно, либо решила, что это не самый худший способ проехаться до своей остановки. По крайней мере, когда я ощутил её тело, меня тоже перестали интересовать события, связанные со старухиным ведром.

Но Анюта оказалась на редкость закрепощённой, вовсе не такой, какую я хотел встретить, чтобы не скучать на побережье. И я встретил бы такую, но совершил ту самую ошибку, о которой говорил. Вначале это было ожидание необычного приключения, тем более, что встреча наша была довольно оригинальной, думалось, что и продолжение будет не менее интересным. Однако, мне пришлось запастись терпением. При всем том, что она была явно расположена к лёгкому роману с прогулками, купаниями, хорошим вином, я так и не чувствовал, что она готова к чему-то более реальному.

Но сначала, когда запас времени, отпущенного мне на отдых был ещё велик, я не переживал. Мне думалось, что мои ухаживания и заботы обязательно в конце концов приведут нас в постель, но когда прошло пять дней и я так и не смог почувствовать её вновь так же близко, как в автобусе, я стал всерьёз переживать. И тогда я придумал план.

Первым пунктом моего плана было посещение нудистского пляжа. Правда, я ещё не знал, где именно в Феодосии искать такой пляж, но почему-то думал, что это не так уж трудно, тем более, что полуобнажённые загорающие женщины мне попадались изредка, когда я ходил к пирсу, возле которого прямо с рыбацкого баркаса продавали черноморскую камсу. Это было как раз перед тем, как я поехал в город, чтобы, возвращаясь, встретить, на свое несчастье, Анюту.

Вот как-то утром, когда солнце ещё не пекло, я уговорил Анюту пройтись по пляжу. Втайне я надеялся, что набреду где-нибудь на самом краю на дикий пляж и предложу Анюте искупаться голышом. Мне казалось, что это должно было хоть немножко раскрепостить её, чтобы дни моего отпуска не улетали так быстро и так бесполезно.

Чем дальше мы уходили от города, тем меньше людей было на пляже. Мы ложились на горячий песок после очередного купания и только метрах в десяти от нас обнаруживалась какая-нибудь пара. Потом стали встречаться уже отдельные группы молодых людей, державшихся несколько обособленно, девушки спокойно разгуливали в еле заметных купальниках, но Анюта как-то очень спокойно к этому отнеслась.

Наконец мы набрели на компанию самых настоящих нудистов. Они резвились голышом, играли в волейбол, загорали, просто бродили в волнах, и совершенно не обратили на нас внимания. У меня опыт нудизма, хоть и небольшой, уже был, и потому захотелось снять с себя всё и тоже ребёнком носится по мелководью, рассыпая брызги. Я помнил, какое чувство свободы испытал, впервые сняв с себя остатки одежды в окружении таких же счастливых людей.

Но в этот раз меня сдерживало присутствие Анюты. Я не знал, как она к этому отнесётся. Может быть, для неё это будет серьезным ударом в отношении меня, которое я рыцарски старался поддерживать. Знала бы она, чего мне это стоило, и чего в действительности я хотел достичь!

Я вошёл в воду, отплыл от берега, поплескался и повернул обратно. То, что я увидел, чуть не стоило мне жизни: я хватанул волну, невпопад вдохнул и закашлялся, дна не почувствовал, хотя отплыл недалеко, и забарахтался, задыхаясь. Спасла меня Анюта, она, оказывается, хорошо плавала, чего я раньше почему-то не замечал, одним словом она вытащила меня на мелководье и смеялась, как ненормальная. Но самое главное — она была совершенно голая! Я лежал на песке, рассматривал её, и мне было стыдно и жалко себя. Я-то ведь шёл на подвиг, чтобы вот сейчас раздеться перед ней, на виду у всех купающихся, продемонстрировать свою раскрепощённость, и тем самым увлечь её с собой. Мечты о том, чтобы утащить её в постель уже стали моей навязчивой идеей.

Она стояла надо мной, в каплях сверкающей на солнце солёной воды, сушила волосы, закинув руки за шею и подставляла солнцу белую грудь. Мне подумалось, что она так и родилась нудисткой, настолько естественным и не показным было её поведение.

Я, отдышавшись, конечно тоже разделся и мы почти до самого вечера провалялись на этом пляже. Правда, для меня все эти события имели несколько кисловатый привкус — не я был героем дня и не мне было рассчитывать на овладение такой женщиной.

Настроение вечером у меня было не из лучших, поскольку план мой провалился с самого начала. Нечего было и думать раскрепощать эту непонятную Анюту. Она же, к моему удивлению, наоборот, очень развеселилась, всё время приставала ко мне со всякими нереальными предложениями, вроде того, чтобы уплыть в Турцию или украсть у кого-нибудь одежду, пока он купается. Похоже, она не догадывалась о моих провалившихся планах.

Обычно вечера мы проводили если не у моря, то у неё в комнате. Это было большой удачей, как мне вначале казалось, потому что её соседка так ни разу при мне и не появилась, хотя вещи её лежали на месте. Но оказалось, что преимущество это вовсе не в мою пользу, поскольку она меня в определённый момент, когда мои желания начинали переходить некую грань, просто выпроваживала. Будь это у меня, это было бы гораздо сложнее, хотя я сомневаюсь, что она вообще бы ко мне пришла.

В этот раз я сидел у неё тише воды, ниже травы. Мое утреннее унижение я переносил тяжело. Мне не хотелось шутить, не хотелось приставать к ней, но самое удивительное — и уходить не хотелось. То ли я уже привык к ней, то ли какой-то спортивный интерес всё ещё держал меня около неё, то ли моя дурная привычка доводить всё до конца и здесь сыграла свою отрицательную роль.

И тогда я решил пойти ва-банк.

Как только она подошла ко мне зачем-то достаточно близко, я, чуть ли не закрыв глаза, обнял её и уткнулся лицом в шею, ожидая ответного удара. Но напрасно я его ожидал. Она опять оказалась сильнее меня. Она просто застыла в этом положении и молчала. Когда я, наконец, начал осознавать свой не совсем понятный поступок, она сказала:

— Если ты хочешь в постель, пойдём, но мне это неинтересно.

Я был разбит окончательно. Не глядя на неё, я бросился в дверь, чуть не вышибив её, пронёсся по лестнице и остановился уже у самого моря. Долго я бродил по колено в воде и никак не мог успокоиться. И всё-таки ночная прохлада стала донимать и я ушел спать. Сна, конечно, не было, тем более, что мой сосед оказался не один, и рано-рано утром я ушёл опять к морю.

Вода была прозрачная, тихая. Солнца не было видно из-за облаков на горизонте, остывший песок холодил ноги и в воде было гораздо теплее. Потом кусочек солнца малинового цвета показался в расщелине из двух облаков, которые выглядели как удивительные лилово-белые горы. На воде обозначилась малиновая дорожка. Прямо по ней я опять пошел в воду. Пока солнце не вышло полностью и не приобрело свой обычный вид, я сидел в воде и не мог насмотреться.

Я услышал плеск и увидел Анюту. Она подплыла ко мне и ткнулась мокрым лицом в грудь. Мне было так хорошо от тёплой воды, встающего солнца и этого прикосновения, что я чуть не заплакал.

— Люблю я тебя, что ли? — сказал я, просто, чтобы как-то снять напряжение, тем более, что мы были в воде достаточно далеко от берега.

Она прижалась ко мне, как тогда в автобусе, и я стал тонуть. У меня было такое состояние, что тонуть было не страшно, тем более, что опыт уже был и я не боялся тонуть рядом с ней.

Когда мы снова вернулись на пляж, солнце стояло в зените, было уже много народа и мы решили уйти подальше, туда, где отдыхали счастливые обнажённые люди.

Уже там, нежась под солнцем, она сказала:

— Целых пять дней пропали, только потому что ты не мог решиться сказать мне одно единственное слово. Целых пять дней...

Я так и не могу до сих пор понять, какое слово она имела в виду, а расспрашивать не стал, чтобы не нарушить блаженную тишину райского места. И до сих пор не могу понять, почему мы с ней так и не расстались, хотя я и теперь считаю, что мне тогда не повезло.

Думаю, что всему виной это загадочное море.

1994



Виталий Волобуев, 2015, подготовка и публикация