ГОСТЕПРИИМСТВО

Автор: Николай ДУШКА

Летом мы с женой едем на юг. Все едут, и мы тоже. Отдохнуть и набраться сил. Солнечные лучи друг за другом, по очереди, впиваются в нас. Поэтому энергии у нас все прибавляется. Когда возвращаемся домой, она бьёт через край. Сил у нас хоть отбавляй. Потом мы их отдаем работе. Все, без остатка. За работу нам платят деньги, мы складываем их в коробочку из-под ирисок и летом снова едем отдыхать. Опять в Крым. Чумаки туда ездили за солью, и это глубоко символично.

Воздух по эту сторону гор гуще, чем по ту, где Симферополь, потому что горы не дают ему разойтись и он сбивается в кучу. Солнце здесь тоже необычное. Если долго лежать на спине, то прогревает не только тело, но достает и до души. Допекает.

Мы сидели на скамейке и смотрели на солнечную поляну. По ней прогуливался гордый павлин. Он вытянул шею и распустил хвост. Два пера разошлись как ножницы. Красоты было маловато. Остальные перья любопытные выдрали на сувениры. Обидно, что из живого. Так что на хвосте у него было мало, но на душе хорошо... Взрослым по полянам ходить не разрешается, а детям — можно, и мамы натравили детишек на бедную птицу с двумя перьями. Два пацана хотели окружить павлина, но он взлетел на дерево, посмотрел на них сверху и подумал: «Когда кончатся перья, скрутят голову». От частых гонений павлин стал пессимистом. В этот раз его не достали. А в следующий?

Павлин умер, его дети уже не имели той гордости, которую помнили у папы. Они видели, каково жить отшельником, когда вокруг так много всего, стоит только протянуть клюв. Гордость — к чему она? Во-первых, отказываешься от красивой жизни, а во-вторых, подвергаешься гонениям. «Наш папа был атавистом»,— рассуждали дети, наевшись из рук. Они могли выбирать что вкуснее, чего им хотелось, а не что попало. Что попало они ели, когда был жив папа, теперь — все иначе.

— Глупый был у нас папа.

— Не понимал старик жизни,— рассуждали молодые.

Мы с женой узнали о смерти павлина от нашей хозяйки, у которой останавливались каждый раз. Она поздравила жену с праздником весны — 8 Марта — и сделала приписочку о том, что павлин у них скончался, но после себя оставил пару детишек, они красивее папы, все отдыхающие только и ждут, когда из них можно будет выдирать перья на память о юге, о Крыме, вообще обо всем хорошем и светлом. Узнав о смерти павлина, мы сожгли коробочку из-под ирисок, а деньги на отпуск после этого стали складывать в другое место.

В этом году впервые мы собрались на Кавказ. Ехать в Крым, чтобы любоваться наглой молодёжью, желания не было. О Кавказе мы знали мало: море, солнце и кавказское гостеприимство. В Грузию решено было не ехать: боялись джигитов. Выбрали Адлер.

Выехали в конце августа. Одного мы не учли: конец месяца. В это время каждая служба стремится выполнить план. В начале месяца об этом никто не думает. Так нормальные люди не думают о смерти.

Мы случайно разгадали загадку одного поезда, которую не мог решить сам министр путей сообщения. Возле кассы я стоял первым, за мной — еще двое желающих попасть на побережье. Пресная вода им тоже надоела. Итак, был конец месяца: время собирать камни. Я взял два билета. Двое за мной тоже взяли билеты. Как оказалось, в тот же вагон, что и мы. Так что когда поезд на нашей станции (в Белгороде) притормозил, мы, пробежав каких-то сто пятьдесят метров, очень оперативно, в две шеренги, в первой — мы с женой, а во второй — попутчики, с достоинством влетели в тамбур.

— Свободных мест нет,— обрадовал нас проводник,— но вы не волнуйтесь, сейчас схожу к бригадиру, всё выясним, а если не выясним с бригадиром, выясним с начальником поезда. Присядьте пока.

Веселый проводник, уроженец Грузии, ушел искать начальство. Поезд весело бежал, мы радовались, и только те пассажиры, которые уже ехали давно и успели немного забыть — куда, были недовольны. В проходе их вагона снова теснотища, и снова посторонние со счастливыми мордами.

«Где же они размещают людей?» — спрашивал себя министр.

Пока ехали до Харькова, вагон был полон, но в Харькове часть людей вышла, и проводник предложил нам два места в одном купе. Две звезды. В купе мы вошли, как в родной дом, с нами ехала девушки, тихие, как мыши-полёвки, разговаривать им было некогда: они жевали. Когда мы расположились и вышли в коридор, в проходе яблоку негде было упасть от дуэтов и трио. Свободных мест для них пока не было.

Поезда, которые шли на Кавказ за нашим, были заполнены лишь частично, но мы об этом не думали. Не думали об этом и те, кто пока стоял в проходе, потому что проводник обещал им всё уладить и да, улаживал. Иногда уже на следующей станции.

Ранним утром, когда еще солнце не успело как следует выползти из-за бугра, поезд подъехал к морю.

— Туапсе. Десять минут гуляем,— сказал проводник, и, чтобы не обмануть его надежд, мы вышли и погуляли.

Воздух был ароматный, теплый и густой. Лучше, чем в Крыму. Нет, о Крыме — не вспоминать. Где-то далеко, там, в тех краях, почил павлин и вместе с ним часть нашей молодости.

— Скоро будем в Сочах,— сказала жена.

— Сочи,— поправил я ее.— Сиракузы — в Сиракузах, а Сочи — не склоняется.

— А то я не знаю. Это — от радости.

Возле моря поезд шел не торопясь. Он много отмахал по равнине, по холмам, переполз через горы и теперь наслаждался красотой моря, которое то и дело выглядывало из-за деревьев: пальм, кипарисов, бамбука и другой поросли — чего у нас не растет, — а также обыкновенных деревьев: персика, грейпфрута и травы-муравы. Местами море было всего в нескольких метрах, и я придерживал жену, её так и тянуло в окно. Мы ехали в Адлер. Кроме нас, многие ехали в Адлер, но они сошли в Сочи и побежали к морю, в воду. А потом, когда опомнились, оказалось, что поезд ушел.

Море было чистое, как слеза. Далеко в глубине виднелись камни, поросшие мхом, и только не видно было рыбок, которые от радости вертели бы хвостиками.

Поезд пришел в Адлер умиротворенный. На перроне на нас вдруг набросилось много людей, большей частью преклонного возраста. Они предлагали место для проживания: называли районы, о которых мы никогда не слышали (что и неудивительно), говорили наперебой, так что, в конце концов, в головах у нас помутилось и мы не знали, с кем пойти. Но вот рядом с женой появилась пожилая грузинка, по-русски она говорила неважно, но одно слово мы уловили очень четко:

— Это в центре.

Это было действительно в центре, но не Адлера, а Леселидзе. Об этом мы пока не догадывались.

— Рядом санаторий, ресторан, лучше места не сыскать,— добавила незнакомка.
Жена, наслышанная о кавказском гостеприимстве, сразу же согласилась.

— Далеко отсюда? — спросил я.

— На автобусе — сорок минут, можно на такси. Как хотите,— предложила женщина почти равнодушно.

— На такси,— ответили мы, не задумываясь. Надо было прийти в себя.

Такси помчало по дороге, водитель, судя по всему земляк, закурил. Вероятно, дорога предстояла неблизкая. У нас появилось время подумать. «Что же это за город, если расстояние от вокзала до центра — 40 минут? Ну поглядим, куда он гонит». Немного успокоенный, я начал рассматривать дорогу, ее окрестности, людей. И тут перед нами выросли щиты. Надписи на русском, грузинском и, наверно, абхазском гласили: здесь находится граница. Мы на всех парах въехали в Грузию.

Я обернулся, чтобы посмотреть, как чувствует себя жена. Она держалась молодцом.

— Красивые здесь места,— сказал я и подмигнул ей, чтобы она не боялась.

У меня в кармане было полно денег, как раз на такой случай. Водитель, который вел машину быстро, удобно, легко, полуобернувшись ко мне, тихо спросил:

— В какую глушь она вас везет?!

— Посмотрим,— отвечал я нарочито громко.

Все в этих местах было ново, необыкновенно и загадочно.

— Я вас отвезу к себе,— прошептал он.

— А где это? — поинтересовался я.

— В центре,— отвечал он,— рядом магазин, рынок, ресторан, танцы. Я вам билеты достану на Тото Кутуньо. У меня связи.

— Спасибо,— подчеркнуто вежливо отвечал я, нутром чуя, что здесь нечисто.— Мы посмотрим.
«Да что там смотреть»,— говорил весь вид таксиста, но слов он не произнес. Готовил нас морально.

— Сюда, сюда... сюда,— показывала женщина,— вот и приехали.

— Посмотри, пожалуйста, ты, — сказал я жене,— но мне здесь не очень нравится, далековато, и зелени мало, и моря не видно.

На улице, где жила хозяйка, действительно зелени было немного, казалось, здесь недавно была стройка. Жена пошла взглянуть, как живут люди. Она скоро вернулась и, когда мы тронулись в путь, была почти счастлива, и всё говорила, как сильно ей понравилась и хозяйка, и эти места.

— Поехали ко мне,— сказал таксист и погнал машину с такой скоростью, что за окном все
сливалось в одну полосу. «Леонардо да Винчи не ездил на автомобиле. Леонардо да Винчи ходил пешком».

— Мы же едем не в ту сторону,— сообразили мы.

— В другую,— не спорил таксист.

— Куда же? — не стерпела жена. Что значит любопытство.

— В Гудауту,— ответил таксист.

— Может, не поедем в Гудауту,— советовался я с таксистом. Счетчик от нечего делать перебирал цифры.

— Чего там,— отвечал таксист,— посмотрите, не понравится — вернетесь.

— Лучше вернемся сразу,— сказал я ему тверже.

— Сразу так сразу,— согласился он.

Машина по-прежнему мчалась в ту же сторону. Несколько часов, и мы в Турции.

Но водитель уменьшил скорость; мы рассматривали пальмы по обе стороны дороги, которые росли здесь так же часто, как в наших краях тополя. Казалось, мы движемся не по настоящей дороге, а по сказочной: необыкновенные деревья, необыкновенно ровный асфальт, тротуары в тени пальм, и люди, которые встречались редко, шли по одному. Не иначе — странники.

Машина затормозила. Наш таксист вышел из нее, остановил встречную. Он поговорил с человеком, который сидел за рулем, на языке, которого мы не знали.

За прогулку заплатили щедро.

— Пересаживайтесь, — сказал теперь уже бывший наш таксист, любитель эстрады. — Куда надо, вас отвезут.

Мы прыгнули в машину, это тоже было такси, и поехали как будто в обратную сторону.

— В центр, наверное, мчим,— сказала жена.

— Не волнуйтесь, дети. Теперь едем, куда нужно.

Машина как-то подозрительно забирала вправо, подальше от моря, поближе к горам.

— А вы — таксист? — спросила жена.

— Да, дочка, таксист. Всех наших взяли, а я до сих пор таксист. Машина повернулась кормой к морю и потихоньку стала подниматься в горы.

— Куда это мы? — спросила жена.

— В горы,— мечтательно отвечал шофер.

— Но нам нужно в Адлер! — заволновалась жена. Я тоже забеспокоился.

— Какой Адлер, дочка? Вы же хотели отдохнуть в горах?! — удивился шофер.

— О горах мы и не мечтали,— признался я.

— Послушайте, дети. Мне много лет, — сказал водитель.

«А у меня много денег»,— подумал я.

— Лучшего отдыха, чем в горах, быть не может. Поживёте у меня, зарежем барашка.
Мне захотелось барашка.

— Мы передумали отдыхать в горах,— сказала жена.— Наверное, мы поедем к морю.

— Не торопитесь, дети. Сначала посмотрите, а потом решите. Последнее слово всегда за вами. У нас очень хорошее горное озеро.

— А вода в нем холодная? — спросила жена. Ей, наверно, стало холодно.

— То, что нужно. Ледяная вода.

— А если вам не понравится, мой внук отвезет вас, куда нужно. У него новые «Жигули», и по вечерам он ездит гулять в Адлер.

Приехали. Вдали виднелось море, внизу под нами, оно манило, но туда было далековато.

— А как отсюда добираться до моря? — спросила жена.

— Два раза в день ходит автобус в самый Адлер. Но мы туда не ездим. У нас есть свое озеро... Еще немного мы поднялись пешком.

— Отсюда видно почти все море,— хвалил водитель родные места.

— Если забраться еще выше, то будут видны и турецкие постройки,— добавила жена.

— Ты, дочка, не понимаешь. Человек отдыхает не возле моря, а возле друзей. Запомни это.
Через час Ватто отвез нас к дяде, который жил в центре Адлера, до моря три минуты пешком. Температура воды была двадцать семь градусов по Цельсию.

Другие произведения автора

Шутка природы
Золотая женщина
_______________________________________________________________________
ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ:
Купить билеты на сапсан и совершить незабываемое путешествие на этом современном чуде техники - теперь можно через сайт www.sapsaninfo.ru. Никогда покупка билетов ещё не была такой простой.
_______________________________________________________________________
Добавить материал