ИЛЬЯ ЧЕСНОКОВ

ВОРОНА И СОЛОВЕЙ

Сидит ворона на засохшей ветке.
И зависть её гложет много лет.
Как может соловей в закрытой клетке
Своими трелями так радовать весь свет?

И что же в ней такого, в этой птичке?
Ни клюва прочного, ни жёсткого крыла.
Тонюсенькие лапки, словно спички.
Заносчивость же словно у орла!

А как поёт!
Ну чем ворона хуже?
Что в ней не так?
Всё то же: перья, хвост.
Быть может голосок чуть-чуть простужен,
Так это ж от заоблачных высот.

И тут решила чёрная шалунья
По-соловьиному попробовать запеть.
На ветку поудобнее вспорхнула,
Всех приглашая слушать и смотреть.

Открыла клюв, сформировав дыханье,
Головку вытянув и прикрыв глаза.
Вокруг всё превратилось в ожиданье,
Притихли даже ветра голоса.

И раздались всклокоченные звуки!
И камнем полетели ноты вниз!
Она не знала про вокальные науки
И самоуверенность её разбилось вдрызг.

Её глаза от злости покраснели.
Перо взъерошилось и лапы напряглись.
Да что ж такое!?
Чтоб в конце недели
Дурные слухи о вороне пронеслись!?

А соловей тем временем спокойно
Клюёт зерно, из блюдца воду пьёт.
И, не смотря на день довольно знойный,
Пускает трель в заоблачный полёт.

Ворона видит: клетка золотая!
Так вот секрет всех соловьиных благ!
Ворона к клетке. Клювом ковыряя,
Задвижку сдвинула буквально наугад.

Наш соловей, поймав сие мгновенье,
Вмиг выпорхнул и тут же улетел.
Ворона же: «Долой мои сомненья.
Здесь соловей достаточно попел.

Теперь я здесь, о чём давно мечтала!
Я буду петь не хуже соловья!»
И, еле уместившись, всё же встала.
И гаркнула зевакам: «Вуа-ля!»

Все замерли: животные и птицы.
Лишь соловей, ухмылку не тая,
Сказал: «Хочу с тобой проститься.
Теперь ты в клетке будешь навсегда».

Ворона ноты брать никак не может.
И так и сяк, сгибается, хрипит.
Старается и лезет вон из кожи.
Все думают: «Наверное ларингит».

Ворона в панике.
Ей тесно, страшно, душно.
Замок защёлкнулся и нет пути назад!
Ворона мечется и зрителям не скучно.
И золото не помогло никак.

Наш соловей назад уж не вернулся.
Ворону выбросили люди поутру.
Кто в клетке золотой на век замкнулся
Тому и жизнь уже не по нутру.

Талант и в клетке о себе заявит.
Бездарность же и в золоте сгниёт.
И пусть ворон блеск славы мнимой манит.
А соловей пусть также и поёт.

=========

Ворона, голову подняв,
Себя орлицей возомнила.
И в небо мигом воспарив,
Вороньи крылья распрямила.

Взлетев довольно высоко,
Где не была ещё ни разу,
Она подумала: «Легко
Поддаться этому экстазу!»

Орлы, ворону увидав,
Подали знак: спускайся ниже!
Но та, зажмурившись, неслась
Отдавшись своему капризу.

И, так уверовав в себя,
В своё воронье долголетье,
Неслась, от радости смеясь,
И, как никто на белом свете,

Забыла возраст, дух и плоть,
А также страх совсем забыла.
Стремилась выше вновь и вновь
В объятья грозного Светила.

А Солнцу, в общем, всё равно,
Кто перед ним: червяк иль львица.
Что ему в руки отдано,
Мгновенно в пепел превратится.

И тут ворона поняла,
Что дальше — в пламени паденье.
И на мгновенье замерла,
Забыв про радость и про пенье.

Бедняга вся в дыму, пыхтя,
Ошпарив лапы, хвост и перья,
К земле стрелою понеслась,
Не удержав в груди хрипенье.

И, рухнув оземь, клювом в грязь,
Она рванула хриплый клёкот.
И от рыданий затряслась
Под птичий леденящий хохот.

И с той поры, взирая ввысь,
Не сожалея о полёте,
Она спешила всё забыть,
Копаясь в собственном помёте.

2019

Публикуется по рукописи

Олег Роменко, Виталий Волобуев, подготовка и публикация, 2019