КОЛЛЕГИ УСПЕХОВ НЕ ПРОЩАЮТ
Автор: Яков МЕНЬ
Человеческое общество, как известно, развивается по спирали. На одном из ее витков вновь суждено было встретиться нашим героям. И причем не раз... Судьба вновь свела в мирное уже время солдата Виктора Кленова и его командира Григория Чухрая. После выхода на экраны фильма «Сорок первый», созданного молодым кинорежиссером, Виктор Федорович отправил ему в Москву письмо: «Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! Так я вас приветствую потому, что в моей памяти вы запечатлелись в форме старшего лейтенанта в последний момент пребывания у нас в полку, когда вы уезжали после госпиталя из Венгрии (Чухрай был тяжело ранен в четвертый раз за войну разорвавшейся миной) с мечтой поступить в институт кинематографии. Пишет вам солдат той роты, которой вы командовали, тот солдат, которого вы подготовили морально и физически для встречи с врагом...
Мне только вчера удалось посмотреть ваш фильм. Зная вас по прошлому времени, я был уверен, что вы на что-нибудь слабенькое, серенькое не способны: уж если делать, так по-настоящему, вкладывая в дело всю душу...».
Чухрай ответил на письмо бывшего солдата. Завязалась переписка. Бывая в Москве проездом, Кленов навещал своего командира. И всякий раз радовался за него, когда на экраны выходил очередной шедевр знаменитого кинорежиссера. Всемирную славу Григорию Чухраю принесла «Баллада о солдате». Затем были другие фильмы, исповедующие непреходящие человеческие ценности чистоты, света, добра, любви...
После выхода фильма «БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ» на большой экран на Чухрая слава обрушилась лавиной. В 1961 году молодому тогда кинорежиссеру и его соавтору кинодраматургу Валентину Ежову, также бывшему фронтовику, вручили Ленинскую премию. Это – общеизвестный факт. Но немногие знают, через какие мытарства и всевозможные препоны довелось пройти Чухраю прежде, чем удалось осуществить задуманное. После скандально известного обращения главы государства Никиты Сергеевича Хрущева к творческой интеллигенции с призывом создавать высокохудожественные произведения о современности, желание бывших солдат снять фильм о войне воспринималось чуть ли не как инакомыслие, бунтарство и вольнодумство. И было предано публичной анафеме с угрозой исключения из партии. Самое обидное, что, казалось бы, близкие друзья, коллеги по цеху не смогли «простить» Чухраю быстрого успеха его предыдущего фильма.
После нашумевшего «Сорок первого», враз сделавшего Чухрая известным, кинорежиссер подвергся дикому шельмованию и разнузданной критике.
Клёнов помнит, как горячился его боевой командир, вспоминая с содроганием пережитой кошмар:
«Представляешь, минуло всего ничего, полтора десятка лет со дня окончания войны. Вдовы не успели выплакать всех слез по павшим на полях сражений, еще кровоточат раны фронтовиков, а для них Великая Отечественная война уже дремучая история… Стыд-то какой! А мы еще гордимся соцреализмом. Средневековое мракобесие…»
Фильм, однако, все же был завершен и выпущен на суд зрителей. Правда, без права показа в больших городах и в столицах союзных республик.
Кленову впервые удалось увидеть его на «закрытом просмотре» в обкоме партии, где он тогда работал помощником первого секретаря.
